Неточные совпадения
Когда Степан Аркадьич
вышел из комнаты зятя, он был тронут, но это
не мешало ему быть довольным тем, что он успешно совершил это дело, так как он был уверен, что Алексей Александрович
не отречется от
своих слов.
К чаю больших Долли
вышла из своей комнаты. Степан Аркадьич
не выходил. Он, должно быть,
вышел из комнаты жены задним ходом.
Мальчик, краснея и
не отвечая, осторожно потягивал
свою руку
из руки дяди. Как только Степан Аркадьич выпустил его руку, он, как птица, выпущенная на волю, вопросительно взглянув на отца, быстрым шагом
вышел из комнаты.
— Ну, будет, будет! И тебе тяжело, я знаю. Что делать? Беды большой нет. Бог милостив… благодарствуй… — говорил он, уже сам
не зная, что говорит, и отвечая на мокрый поцелуй княгини, который он почувствовал на
своей руке, и
вышел из комнаты.
Больной удержал в
своей руке руку брата. Левин чувствовал, что он хочет что-то сделать с его рукой и тянет ее куда-то. Левин отдавался замирая. Да, он притянул ее к
своему рту и поцеловал. Левин затрясся от рыдания и,
не в силах ничего выговорить,
вышел из комнаты.
— Вот неразлучные, — прибавил Яшвин, насмешливо глядя на двух офицеров, которые
выходили в это время
из комнаты. И он сел подле Вронского, согнув острыми углами
свои слишком длинные по высоте стульев стегна и голени в узких рейтузах. — Что ж ты вчера
не заехал в красненский театр? — Нумерова совсем недурна была. Где ты был?
Я бросился вон
из комнаты, мигом очутился на улице и опрометью побежал в дом священника, ничего
не видя и
не чувствуя. Там раздавались крики, хохот и песни… Пугачев пировал с
своими товарищами. Палаша прибежала туда же за мною. Я подослал ее вызвать тихонько Акулину Памфиловну. Через минуту попадья
вышла ко мне в сени с пустым штофом в руках.
Повинуясь странному любопытству и точно
не веря доктору, Самгин
вышел в сад, заглянул в окно флигеля, — маленький пианист лежал на постели у окна, почти упираясь подбородком в грудь; казалось, что он, прищурив глаза, утонувшие в темных ямах, непонятливо смотрит на ладони
свои, сложенные ковшичками. Мебель
из комнаты вынесли, и пустота ее очень убедительно показывала совершенное одиночество музыканта. Мухи ползали по лицу его.
Его
не слушали. Рассеянные по
комнате люди,
выходя из сумрака,
из углов, постепенно и как бы против воли
своей, сдвигались к столу. Бритоголовый встал на ноги и оказался длинным, плоским и по фигуре похожим на Дьякона. Теперь Самгин видел его лицо, — лицо человека, как бы только что переболевшего какой-то тяжелой, иссушающей болезнью, собранное
из мелких костей, обтянутое старчески желтой кожей; в темных глазницах сверкали маленькие, узкие глаза.
От него я добился только — сначала, что кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли, в окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по
своим комнатам, и даже
не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено
выходить из дома, чтоб как-нибудь
не проболтался, что граф Милари и носа
не показывает в дом, а ездит старый доктор Петров, бросивший давно практику и в молодости лечивший обеих барышень (и бывший их любовником, по словам старой, забытой хроники — прибавлю в скобках).
Несколько раз в продолжение дня, как только она оставалась одна, Маслова выдвигала карточку
из конверта и любовалась ею; но только вечером после дежурства, оставшись одна в
комнате, где они спали вдвоем с сиделкой, Маслова совсем вынула
из конверта фотографию и долго неподвижно, лаская глазами всякую подробность и лиц, и одежд, и ступенек балкона, и кустов, на фоне которых
вышли изображенные лица его и ее и тетушек, смотрела на выцветшую пожелтевшую карточку и
не могла налюбоваться в особенности собою,
своим молодым, красивым лицом с вьющимися вокруг лба волосами.
В то время как он подходил к этой
комнате, присяжные уж
выходили из нее, чтобы итти в залу заседания. Купец был так же весел и так же закусил и выпил, как и вчера, и, как старого друга, встретил Нехлюдова. И Петр Герасимович
не вызывал нынче в Нехлюдове никакого неприятного чувства
своей фамильярностью и хохотом.
Комната Зоси
выходила окнами на двор, на север; ее
не могли заставить переменить эту
комнату на другую, более светлую и удобную, потому что
из своей комнаты Зося всегда могла видеть все, что делалось на дворе, то есть, собственно, лошадей.
— И тщеславие… Я
не скрываю. Но знаете, кто сознает за собой известные недостатки, тот стоит на полдороге к исправлению. Если бы была такая рука, которая… Ах да, я очень тщеславна! Я преклоняюсь пред силой, я боготворю ее. Сила всегда оригинальна, она дает себя чувствовать во всем. Я желала бы быть рабой именно такой силы, которая
выходит из ряду вон, которая
не нуждается вот в этой мишуре, — Зося обвела глазами
свой костюм и обстановку
комнаты, — ведь такая сила наполнит целую жизнь… она даст счастье.
— Вы, мама, добьетесь того, что я совсем
не буду
выходить из своей комнаты, когда у нас бывает Привалов. Мне просто совестно… Если человек хорошо относится ко мне, так вы хотите непременно его женить. Мы просто желаем быть хорошими знакомыми — и только.
Зося хотя и
не отказывалась давать советы Альфонсу Богданычу, но у нее на душе совсем было
не то. Она редко
выходила из своей комнаты и была необыкновенно задумчива. Такую перемену в характере Зоси раньше всех заметил, конечно, доктор, который
не переставал осторожно наблюдать
свою бывшую ученицу изо дня в день.
— Ах, как весело будет! Только ты, мой миленький, теперь вовсе
не говори со мною, и
не гляди на меня, и на фортепьяно
не каждый раз будем играть. И
не каждый раз буду
выходить при тебе
из своей комнаты. Нет,
не утерплю,
выйду всегда, только на одну минуточку, и так холодно буду смотреть на тебя, неласково. И теперь сейчас уйду в
свою комнату. До свиданья, мой милый. Когда?
На другое утро хозяйка Рахметова в страшном испуге прибежала к Кирсанову: «батюшка — лекарь,
не знаю, что с моим жильцом сделалось:
не выходит долго
из своей комнаты, дверь запер, я заглянула в щель; он лежит весь в крови; я как закричу, а он мне говорит сквозь дверь: «ничего, Аграфена Антоновна».
Между тем испуганные слуги разбудили мою мать; она бросилась
из своей спальни ко мне в
комнату, но в дверях между гостиной и залой была остановлена казаком. Она вскрикнула, я вздрогнул и побежал туда. Полицмейстер оставил бумаги и
вышел со мной в залу. Он извинился перед моей матерью, пропустил ее, разругал казака, который был
не виноват, и воротился к бумагам.
В эту минуту
из комнат вышла на террасу Вера, по
своему обыкновению, с ребенком на руках. Лебедев, извивавшийся около стульев и решительно
не знавший, куда девать себя, но ужасно
не хотевший уйти, вдруг набросился на Веру, замахал на нее руками, гоня прочь с террасы, и даже, забывшись, затопал ногами.
— Это под Горюном проклятый солдат ему подвел девку, — объясняла Парасковья Ивановна, знавшая решительно все,
не выходя из комнаты. — Выискался пес… А еще как тосковал-то Самойло Евтихыч, вчуже жаль, а тут вон на какое художество повернул. Верь им, мужчинам, после этого. С Анфисой-то Егоровной душа в душу всю жизнь прожил, а тут сразу обернул на другое… Все мужики-то, видно, на одну колодку. Я вот про
своего Ефима Андреича так же думаю: помри я, и…
Лиза была в это время в разладе с
своими и
не выходила за порог
своей комнаты. Полинька Калистратова навещала ее аккуратно каждое утро и оставалась у ней до обеда. Бертольди Ольга Сергеевна ни за что
не хотела позволить Лизе принимать в
своем доме; из-за этого-то и произошла новая размолвка Лизы с матерью.
Также
не напрасно прошла для Гладышева и история его старшего брата, который только что
вышел из военного училища в один
из видных гренадерских полков и, находясь в отпуску до той поры, когда ему можно будет расправить крылья, жил в двух отдельных
комнатах в
своей семье.
Я хотел было почистить рукава курточки, запачкавшиеся мелом, прежде чем
выйти из комнаты, но St.-Jérôme сказал мне, что это совершенно бесполезно, как будто я находился уже в таком жалком нравственном положении, что о наружном
своем виде
не стоило и заботиться.
Вихров начал снова
свое чтение. С наступлением пятой главы инженер снова взглянул на сестру и даже делал ей знак головой, но она как будто бы даже и
не замечала этого. В седьмой главе инженер сам, по крайней мере,
вышел из комнаты и все время ее чтения ходил по зале, желая перед сестрой показать, что он даже
не в состоянии был слушать того, что тут читалось. Прокурор же слушал довольно равнодушно. Ему только было скучно. Он вовсе
не привык так помногу выслушивать чтения повестей.
Вакация Павла приближалась к концу. У бедного полковника в это время так разболелись ноги, что он и
из комнаты выходить не мог. Старик, привыкший целый день быть на воздухе, по необходимости ограничивался тем, что сидел у
своего любимого окошечка и посматривал на поля. Павел, по большей части, старался быть с отцом и развеселял его
своими разговорами и ласковостью. Однажды полковник, прищурив
свои старческие глаза и посмотрев вдаль, произнес...
Я и Генрих сговорились, что когда она встанет и первый раз
выйдет из своей спальни, откуда она целый месяц
не выходила, то мы и уберем все
комнаты цветами.
А он вдобавок был раздражительного характера, беспрестанно сердился, за каждую малость
из себя
выходил, кричал на нас, жаловался на нас и часто,
не докончив урока, рассерженный уходил в
свою комнату.
— Ничего
не будет, уж я чувствую, — сказал барон Пест, с замиранием сердца думая о предстоящем деле, но лихо на бок надевая фуражку и громкими твердыми шагами
выходя из комнаты, вместе с Праскухиным и Нефердовым, которые тоже с тяжелым чувством страха торопились к
своим местам. «Прощайте, господа», — «До свиданья, господа! еще нынче ночью увидимся», — прокричал Калугин
из окошка, когда Праскухин и Пест, нагнувшись на луки казачьих седел, должно быть, воображая себя казаками, прорысили по дороге.
Накануне этого официального извещения все в доме уже знали и различно судили об этом обстоятельстве. Мими
не выходила целый день
из своей комнаты и плакала. Катенька сидела с ней и
вышла только к обеду, с каким-то оскорбленным выражением лица, явно заимствованным от
своей матери; Любочка, напротив, была очень весела и говорила за обедом, что она знает отличный секрет, который, однако, она никому
не расскажет.
Первый прошел исповедоваться папа. Он очень долго пробыл в бабушкиной
комнате, и во все это время мы все в диванной молчали или шепотом переговаривались о том, кто пойдет прежде. Наконец опять
из двери послышался голос монаха, читавшего молитву, и шаги папа. Дверь скрипнула, и он
вышел оттуда, по
своей привычке, покашливая, подергивая плечом и
не глядя ни на кого
из нас.
Дня через три я немного успокоился; но до самого отъезда в деревню я никуда
не выходил из дома и, все думая о
своем горе, праздно шлялся
из комнаты в
комнату, стараясь избегать всех домашних.
Степан Трофимович постоял с минуту в раздумье, как-то
не глядя посмотрел на меня, взял
свою шляпу, палку и тихо пошел
из комнаты. Я опять за ним, как и давеча.
Выходя из ворот, он, заметив, что я провожаю его, сказал...
— Это всё оттого они так угрюмы сегодня, — ввернул вдруг Липутин, совсем уже
выходя из комнаты и, так сказать, налету, — оттого, что с капитаном Лебядкиным шум у них давеча
вышел из-за сестрицы. Капитан Лебядкин ежедневно
свою прекрасную сестрицу, помешанную, нагайкой стегает, настоящей казацкой-с, по утрам и по вечерам. Так Алексей Нилыч в том же доме флигель даже заняли, чтобы
не участвовать. Ну-с, до свиданья.
Увидев деньги, Мойсей Мойсеич сконфузился, встал и, как деликатный человек,
не желающий знать чужих секретов, на цыпочках и балансируя руками,
вышел из комнаты. Соломон остался на
своем месте.
Между Сашей и дядей давно уже установилось молчаливое соглашение: они сменяли друг друга. Теперь Саша закрыла
свою хрестоматию и,
не сказав ни слова, тихо
вышла из комнаты; Лаптев взял с комода исторический роман и, отыскав страницу, какую нужно, сел и стал читать вслух.
Она тотчас подала ему обе
свои, потом улыбнулась, вспыхнула вся, отвернулась и,
не переставая улыбаться,
вышла из комнаты…
— Да, конечно, можно, — отвечала Анна Михайловна. Проводив Долинского до дверей, она вернулась и стала у окна. Через минуту на улице показался Долинский. Он
вышел на середину мостовой, сделал шаг и остановился в раздумье; потом перешагнул еще раз и опять остановился и вынул
из кармана платок. Ветер рванул у него
из рук этот платок и покатил его по улице. Долинский как бы
не заметил этого и тихо побрел далее. Анна Михайловна еще часа два ходила по
своей комнате и говорила себе...
Между тем княгиня велела ему сказать, что она никак
не может
выйти из своей комнаты занимать гостью, а поэтому князю самому надобно было оставаться дома; но он дня два уже
не видал Елены: перспектива провести целый вечер без нее приводила его просто в ужас.
Княгиня, в
свою очередь, переживала тоже довольно сильные ощущения: она очень хорошо догадалась, что муж
из ревности к ней
вышел до такой степени
из себя в парке и затеял всю эту сцену с Архангеловым; она только
не знала хорошенько, что такое говорила с ним Елена в соседней
комнате, хотя в то же время ясно видела, что они там за что-то поссорились между собой.
Елизавету же Петровну, как видно, сильно заняло ее новое предположение, так что,
выйдя из-за стола, она,
не теряя ни минуты, позвала Марфушу и дворника и заставила их вещи
свои перетаскивать в
комнату Елены, а вещи Елены — в
свою комнату, и при этом последнюю заметно старалась убрать как можно наряднее; для этой цели Елизавета Петровна оставила в этой
комнате свой ковер,
свой ломберный стол и на нем вазы с восковыми цветами.
Помню, мне тотчас же, там же,
не выходя из комнаты, сделалось грустно, грустно, так что хотелось плакать, плакать о погибели
своей невинности, о навеки погубленном отношении к женщине.
— Я
не могу долее здесь оставаться, — сказала Оленька, вставая, — но ради бога! если он будет чувствовать себя дурно, пришлите мне сказать… Несчастный!.. — Она закрыла руками лицо
свое и
вышла поспешно
из комнаты.
Хотя здоровье Оленьки
не совсем еще поправилось, но она
выходила уже
из комнаты, и потому Лидина приехала к Ижорскому с обеими дочерьми. При первом взгляде на
свою невесту Рославлев заметил, что она очень расстроена.
— О, конечно, — проговорила Домна Осиповна и, проворно встав,
вышла в соседнюю
комнату. Там она торопливым голосом сказала
своей горничной: — Чаю, Маша, сделай, и
не из того ящика,
из которого я пью, а который получше, знаешь?
Не теряя времени и спеша исследовать дело, господин Голядкин взял
свою шляпу,
вышел из комнаты, запер квартиру, зашел к дворнику, вручил ему ключ вместе с гривенником, — господин Голядкин стал как-то необыкновенно щедр, — и пустился, куда ему следовало.
Рябинин лежал в совершенном беспамятстве до самого вечера. Наконец хозяйка-чухонка, вспомнив, что жилец сегодня
не выходил из комнаты, догадалась войти к нему и, увидев бедного юношу, разметавшегося в сильнейшем жару и бормотавшего всякую чепуху, испугалась, испустила какое-то восклицание на
своем непонятном диалекте и послала девочку за доктором. Доктор приехал, посмотрел, пощупал, послушал, помычал, присел к столу и, прописав рецепт, уехал, а Рябинин продолжал бредить и метаться.
Между тем время шло. Савелий по-прежнему настаивал об отъезде; Эльчанинов по-прежнему отыгрывался. Наконец, он, казалось, начал избегать оставаться вдвоем с
своим приятелем, и всякий раз, когда это случалось, он или кликал слугу, или сам
выходил из комнаты, или призывал Анну Павловну. Савелий замечал, хмурился и все-таки старался найти случай возобновить
свои убеждения; но Эльчанинов был ловчее в этой игре: Савелью ни разу
не случалось остаться наедине с ним.
Сам Плодомасов, уложив боярышню,
не оставался в ее
комнате ни минуты.
Выйдя из этой
комнаты, он также
не предался и оргиям, обыкновенно сопровождавшим его возвращение домой. Он одиноко сидел в
своей опочивальне и нетерпеливо ждал пошептуху, за которою посланы были быстрые гонцы в далекое село. Эта чародейка должна была силою
своих чар прекратить долгий, смерти подобный сон привезенной боярышни.
Татьяна(
выходит из своей комнаты, кутаясь в шаль, садится за пианино и спрашивает, разбирая ноты). Нил еще
не пришел?